Фронтир 2 - Страница 53

Вместе с тоской шевронов, на борту уходящего судна была и их надежда. Капитан вез донесение от капитана Ежека о сложившейся ситуации. Глупо верить в то что к ним бросятся на помощь, скорее уж начнут набирать новый гарнизон для заставы. Но с другой стороны, все не столь уж безосновательно. Застава уже представляла собой укрепленный пункт и проще пополнить людьми ее, чем начинать все наново.

Так что, надежда на то, что им все же постараются помочь, присутствовала. Оставалось выиграть время. Вот и выкликнул Грибски добровольцев, отозвав в сторонку Сергея и поведав о своих думках. Оно можно и послать. Но какой в том прок? Если суметь задержать арачей в степи, то можно выиграть время, возможно и за счет своей шкуры, не без того. Но если ничего не делать, то скорый штурм неизбежен. Конечно же они неплохо подготовились, но Сергей предполагал, что атаки им не выдержать. Значит, все одно погибать.

Сказалось и его воспитание. Не мог он отсиживаться в сторонке, если мог оказать реальную помощь. Конечно, этим идиотам никто не виноват. Вместо того чтобы подумать об экипировке и почаще посещать стрельбище, урезав себя в личном времени, они предпочли дешевое пойло и девок. На это они спустили свои последние денежки, еще в Крумле, а здесь все делали только из под палки. Но ведь от этого не легче.

— Хват, ты определись — чего ты хочешь, — устало, произнес Сергей, предполагая, что вора опять понесло, — То тебе не нравится, что мы пошли в эту вылазку, покинув заставу. То ты не хочешь возвращаться.

— Да я бы вернулся, но упахиваться на солнцепеке никакого желания. Оно ведь и тут опасно, но и там не так чтобы у бога под боком. Только там еще и вкалывать нужно. Не. Лучше уж здесь.

— Чего тогда завелся? — Недовольно буркнул Ануш, не в состоянии постичь логику друга.

— Скучно.

Варакин окинул взглядом уморительную картину которую сейчас из себя представлял товарищ. Тот еще видок, эдакая образина измазанная смесью жира и золы, одетая в лохматку, напыжившаяся, да еще и с соломинкой интенсивно перемещающейся между уголков губ. Картина маслом, йок макарек.

Не выдержав, он даже засмеялся, стараясь все же сдерживаться и не очень шуметь. Его веселье тут же было подхвачено обоими подчиненными. Глупость конечно, не на заставе ведь, да и пинки могут появиться в любой момент, но уж больно уморительным был в этот момент никогда не унывающий Хват.

А ничего так ребятки, не робеют. Настрой боевой, мандраж не наблюдается. Оно конечно, Хват что-то тут пытался изобразить. Но это все не серьезно. Просто парень в своем репертуаре и предвидя долгие часы усыпляющей скуки, решил оттянуться, дабы получить заряд на будущее. Ему усидеть в засаде без движения труднее всего. Слишком уж деятельная и живая натура.

Когда это произошло, Варакин и сам не знал. Но в какой-то момент он вдруг стал замечать за собой, что у него начала вырабатываться привычка постоянно следить за своими парнями, улавливать их настроение, определять моральный дух. Это выходило само собой. Поначалу он думал что дело тут в желании вернуться из этих опасных мест. А возможно это было если вот эти парни прикроют его спину. Хват и Ануш составили так называемый ближний круг и знать чем они дышат, это просто вопрос выживания.

Но со временем он начал замечать, что все меньше думает о них как о средстве выживания и все больше начинает проявлять искреннюю заботу, как и они. Например, никто из них и не думал начинать прием пищи, если отсутствовал хотя бы один. Нет, Хват не упускал возможности чтобы пройтись по личности припозднившегося, помянув всю его родню до седьмого колена. Но даже если желудок возмущенно разглагольствовал на всю округу как ему сейчас тоскливо и голодно, вор и не думал притрагиваться к пище. Сергею еще туда сюда, а вот малому доставалось по полной и от души. Едва до драки не доходило.

Так что, как не противоречиво выглядела эта тройка со стороны, их дружба крепла день ото дня. Теперь привычка оценивать состояние боевых товарищей, для Сергея скорее переросла в заботу о друзьях. В желание уловить изменение настроения и прийти на помощь. Здесь можно злиться и яриться, ненавидеть весь белый свет, отпускать соленые шутки по отношении к другим, откровенно их задевать и даже сойтись на кулачках, выпуская пар. Но вот чего никак нельзя, это предаваться унынию и позволить страху завладеть тобой полностью, даже на мгновение, потому как именно оно и может оказаться решающим.

— Ладно умники, — утирая выступившие слезы и все еще хмыкая, произнес Сергей, — не хватало еще чтобы маскировка на лице потекла.

— Это эта-то дрянь? Да ни хрена с ней ничего не будет. Мы еще упаримся ее смывать…

— Хват.

— Чего?

— Тебе не кажется, что сейчас твои шуточки немного не к месту?

— Так ты у нас командир.

— Вот как командир и говорю — хватит. Всему свое время и место.

— Все понял. Ай. Зараза. Командир вот чего ты ко мне привязался. Лучше вот этому желудку прикажи, чтобы не приставал ко мне или приставал по человечески, — говоря это, Хват даже замахнулся на Грома, отшагнувшего назад и слегка ощерившего немалые клыки.

Взгляни на эту картину со стороны и покажется, что изрядно вымахавший молодой пес, через мгновение вцепится в глотку ненавистному врагу. Но это может показаться только тому, кто доподлинно не знал историю взаимоотношений этой сладкой парочки.

Что послужило причиной подобного поведения, никто не знал, включая и Сергея, уделявшего собакам времени больше остальных. Но в какой-то момент, Гром начал превращаться в попрошайку. Вот подойдет к кому и начинает тереться о ноги, виляя хвостом, задирая голову и облизываясь, словно увидел какую вкусняшку. А вот Хвата он отчего-то стал прикусывать за бедро.