Фронтир 2 - Страница 81

— Так в чем простота-то? Я ничего подобного не наблюдаю. Если вы намекаете на то, чтобы хоть как-то пойти на нарушение закона, сразу предупреждаю — его высочество в курсе этой истории.

— Я понял это из письма кузена. Но… Любого человека и в любой ситуации нужно как-то стимулировать. Кстати, именно такую цель и преследуют ордена и медали, они позволяют выделить настоящих служак и храбрецов из общей массы. У шевронов есть только один стимул, дослужить до конца срока и заслужить прощение. Но служить можно по разному. Большинство предпочитает поменьше высовываться, чтобы дожить до свободы. Варакин и его товарищи исключение из правил и успели неоднократно проявить себя с самой лучшей стороны. Я думаю, генерал-губернатор согласится с моим предложением в отношении их.

— С каким предложением?

— Помиловать за отличия в службе. Это будет законно, так как во власти генерал-губернатора, и послужит дополнительным стимулом для инициативы со стороны других шевронов, которые служат только из под палки. Если же у них будет свет в окошке, то все может поменяться.

— И когда можно этого ждать?

— Завтра я иду с ежемесячным докладом к его превосходительству. За одно подам ему свои предложения по службе шевронов, дам обоснования и подготовлю проект приказа о помиловании осужденных Варакина, — майор заглянул в листок который принес с собой, — Бартова и Хвата. Хм. Странно, но у последнего нет ни имени ни фамилии, только прозвище. Нужно будет уточнить. Это отнимет время, — было видно, что Войнич несколько озадачен последним обстоятельством.

Это что же получается? Все так прекрасно складывалось. Варакин не просто служил, но и сумел зарекомендовать себя, в некотором смысле сделать себе имя. Алексей прибыл как раз накануне доклада майора его превосходительству. А теперь все может пойти прахом из-за какого-то Хвата? Да что это вообще за имя? Не иначе как какой-то уголовник. Да плевать Алексею на всех Хватов скопом! Ему нужно вытащить Сергея!

— Господин майор, если это создает трудности, может тогда выяснение вопроса по этому Хвату отложить в сторону и амнистировать только этих двоих, а с ним разобраться позже.

— Я понимаю ваше желание, вызволить своего друга, и ваше равнодушие по отношении к другим, — голос майора стал холодным как лед, а в уголках губ пролегли морщины, придавшие ему строгости, — но эти двое всегда и везде были рядом с ним. Вспоминать об одних и забыть о других… Вряд ли это достойно.

Алексей только закусил губу от разочарования самим собой. Сейчас он рискует потерять доверие этого человека, к которому уже успел проникнуться уважением. Даже это поведение, явно недоброжелательное по отношении к Болотину, в глазах Алексея заслуживало уважения. Все же полковник Войнич не врал, когда рассказывал о своем кузене, парень и впрямь не лез по головам, а заслужил все своими потом и кровью, служа в войсках, а не выслуживаясь на паркете. Только такой офицер мог думать о солдате, пусть даже он и был всего лишь черным шевроном.

— Прошу меня простить, если мои слова заставили подумать обо мне с отрицательной стороны. Но поймите и меня. Полтора года я жил зная, что мой друг, единственный дорогой мне человек, погиб. И вдруг я узнаю о том, что он жив. Я тут же бросился через океан, чтобы вызволить его. Я привез с собой огромную сумму, чтобы любыми путями спасти друга. Я был готов на любой проступок. В случае неудачи я пошел бы на то чтобы нанять наемников и усилить гарнизон заставы. В крайнем случае, я хотел записаться добровольцем и служить рядом с ним вольноопределяющимся. Да, да, я готов был и на это. Я и сейчас готов. Однажды, по стечению обстоятельств, я уже потерял Сергея. Но он меня поймет, я уверен. Если я отступлю сейчас, то это уже будет предательством, и он меня никогда не простит. Но тут выясняется, что его судьба зависит от имени одного из осужденных. Я ведь не ошибусь, если предположу, что они там подвергаются ежеминутной опасности?

— Хм. Теперь все уже не так страшно. Застава укреплена надлежащим образом. Гарнизон занимается постоянным патрулированием. Хотя… Пинкская территория. Там ни в чем нельзя быть уверенным, — уже более доброжелательно произнес майор. — Но если я правильно понимаю этого Варакина, он и сам не оставит своего друга. Мне многое удалось разузнать, поднять старые сводки. Получается, что эти трое вместе с самого начала. Они уже давно прикрывают друг друга и обязаны друг другу жизнью. Или всех вместе или никого. По другому я не умею. Уж простите.

— Я понимаю, — тяжко вздохнул Алексей.

— И я вас понимаю, — он действительно понимал, об этом свидетельствовал весь его вид. — Не переживайте. Нужно будет, я заночую здесь, но подготовлю все бумаги надлежащим образом и завтра же представлю их его превосходительству. Все будет хорошо.

— Я ваш должник.

— Ну что вы. На этот вопрос никто пока не обращал внимания и если я преуспею, а шансы этого велики, то предстану перед его превосходительством в выгодном свете. Так что, я в этом деле тоже буду в выигрыше.

— И все же.

— Тогда мы с вами в расчете, — с этими словами майор Войнич положил руку на подаренную книгу, — Алеш будет в восторге от того, что она станет обладательницей первого экземпляра вашей новой книги в Новой Рустинии.

Сказано это было так, что не было никаких сомнений, ему крайне важно доставить этой девице удовольствие и наверняка у него на нее имеются виды. Вот и все. Алексей рассчитывал уже сегодня, по выходу из военного ведомства направиться к Хане Валич имея благовидный предлог — подарок в виде его новой книги.